ЛУКУТИН ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ
В 1795 году в сельце Данилково, напротив Федоскино, в деревянном флигеле Коробов основал «лакирную» мануфактуру, как тогда именовали предприятия, основанные на ручном труде. Лаковые изделия были рассчитаны на массового покупателя и вскоре стали успешно конкурировать с продукцией других аналогичных производств.
В 1825 году мануфактура перешла в руки зятя Коробова — П. В. Лукутина, который являлся представителем старинного московского купечества.
Еще прадед Лукутина, который проживал в Кадашевской слободе, в 1725 году записался в купечество и имел торг в Юхотном ряду, а его отец Василий Андреевич в документах был отмечен уже как первостатейный купец и торговал в Золотокружевном ряду в Гостином дворе. Брат отца, Семен Андреевич, не только торговал золотом, но и открыл собственную мануфактуру плащеного золота, которой владел до конца XVIII века, а затем получил звание почетного гражданина.
Петр Васильевич был самым старшим из четырех братьев и перед Отечественной войной 1812 года женился на дочери Коробова Екатерине Петровне, что и позволило ему стать наследником Данилковской «лакирной» мануфактуры. П. И. Коробов к этому времени, как владелец мелких предприятий, перешел в разряд купцов 2-й гильдии. Значительные убытки ему принесла война 1812 года, когда наполеоновские захватчики разорили в Москве все лавки. А Лукутины удержались в числе первогильдейских купцов, и еще в середине XVIII века они были настолько состоятельными, что сдавали внаем свою лавку, получая за это ежегодно по 100 рублей прибыли. В середине XIX века Петр Васильевич Лукутин числился как почетный гражданин, а его племянник Николай Ильич получил высокое звание мануфактур-советника. Лукутин перенес мануфактуру на противоположный берег Учи, в село Федоскино, где выстроил для
нее специальное бревенчатое здание, что позволило увеличить количество мастеров-живописцев, которые приумножали изделия и доходы хозяина. Постепенно лукутинские лаковые табакерки, шкатулки, чайницы, портсигары и тарелочки вытеснили с российского рынка подобные заграничные изделия, превосходя их по качеству, разнообразию форм и назначению.
В одном из изданий первой половины XIX века отмечалось: «Бумажные табакерки московского купца Лукутина ни в чем не уступают брауншвейгским, а ценою гораздо сходнее оных.
Трудно поверить, что дюжина их с изрядной живописью продается по 4 рубля». Большую роль в развитии федоскинской росписи сыграл сын Лукутина Александр Петрович. Он обладал художественным чутьем и не только умело отбирал для образцов картины и гравюры, но и сам делал эскизы для будущих изделий.
После него фабрика перешла к сыну Николаю Александровичу Лукутину, который, в отличие от отца, мало занимался производственными делами, передав все в ведение управляющего Ф. Калинина. Лукутин жил в Москве и основное время отдавал общественным обязанностям, являясь директором Московского филармонического общества, директором Александринского детского приюта и председателем Московской глазной больницы. Ему принадлежала одна из крупных коллекций русского фарфора. Федоскинский промысел он содержал не из коммерческих соображений, а в память об отце и деде. В 1893 году на месте господского особняка он построил дом, где разместились мастер ские в более удобных для работы условиях.
Умер Н. А. Лукутин в 1902 году, а его вдова не смогла (или не захотела) должным образом распоряжаться фабрикой, и в 1904 году она закрылась. Многие живописцы, чтобы не остаться без куска хлеба, пошли на поклон к Вишнякову, мастерская которого находилась в селе Осташкове Однако в 1910 году местная учительница Л. Д. Державина помогла федоскинским мастерам организовать свою артель и тем самым сохранить традиции местного художественного письма.
Само имение Лукутиных вплоть до 1917 года находилось во владении дочери Н. А. Лукутина Любови Николаевны Пржевальской. Дядя ее мужа был известный путешественник, исследователь Центральной Азии Н. М. Пржевальский.
