ОЛЕНИН

ОЛЕНИН ЯКОВ ИЛЛАРИОНОВИЧ (умер в 1751 г.)

ОЛЕНИН
ЯКОВ
(умер в 1751 г.) В 1749 г. надворный советник. Когда в 1733 году начался
набор в кадетский корпус, известный генерал-инженер Миних пригласил туда
для службы Якова Илларионовича Оленина. Был женат на ЮСТИНЕ (ИУСТИНИИ) ФЕДОРОВНЕ (умерла в 1756). Дети:

ДМИТРИЙ (умер после 1756 г.)

ум. 1802.

ПРАСКОВЬЯ. С 1757 г. замужем за СЕМЕНОМ АНДРЕЕВИЧЕМ БАТЮШКОВЫМ, сыном прокурора
Андрея Ильича Батюшкова (1699-1766). Поэту Константину Батюшкову муж Прасковьи
Яковлевны приходился двоюродным дедом.

ОЛЕНИНА АННА АЛЕКСЕЕВНА

ОЛЕНИНА АННА 1807 — 15.12.1888 Родилась 8 и крещена 28 августа 1807 г. в церкви Успения Пресвятой Богородицы, что на Сенной (А. з. № 273). Отец: действительный статский советник Алексей Николаевич Оленин. Восприемники: генерал-майор Александр Дмитриевич Сухарев; помянутого Оленина сестра родная Варвара Николаевна. [Ч-305: 11.VIII.1807]. Центральный государственный исторический архив С.-Петербурга (ЦГИА СПб.), фонд Санкт-Петербургской духовной консистории (ф. 19), д. 145, 1807 г., л. 504.
Она росла в атмосфере любви, в семье ее развитию уделялось большое внимание. Получила блестящее образование, направляемое ее отцом. Великий Пушкин оставил память о ней в лирическом цикле стихов, составленном из истинных шедевров его любовной поэзии. Анна Алексеевна обладала особым очарованием: маленькая, с чудесными голубыми глазами, золотыми локонами, живая, остроумная, кокетливая, немного дерзкая и в то же время способная на спонтанные душевные движения. Но она привлекла Пушкина не только своей красотой и молодостью. Сближение с ней стало для него сближением и с той средой, которая близка ему была еще со времен петербургской юности. Дом Олениных уже в ту пору был тем местом, где собиралась интеллектуальная и художественная элита столицы. Здесь царила особая атмосфера, "без чинов", как выразилась Анна Керн: "Да и какие могли быть чины там, где просвещенный хозяин ценил и дорожил только науками и искусствами?" Общаться с людьми знаменитыми для Анны было не в новинку. Ими всегда был украшен дом ее отца, и все они хвалили и воспевали умненькую и очаровательную девочку, которая в 17 лет стала фрейлиной императриц Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны. Пушкина потянуло к Олениной; он был пленен ее изяществом, изысканностью вкуса и, по-видимому, прекрасно сознавал, что эту барышню он сможет завоевать не "затеями хитрости презренной", а лишь поразив ее ум и чувства своим гением. Анна Оленина восприняла Пушкина с известной настороженностью, что он не пробудил в ней никакого влечения, разве что тщеславный интерес. Она никогда не любила поэта и этого не скрывала. В ту пору она молча страдала от горькой неразделенной любви к другому, которую поверяла лишь своему дневнику. Это был красавец-блондин Алексей Яковлевич Лобанов-Ростовский (1795-1848), в ту пору полковник, затем генерал-майор, участник войны 1812 года. Его жена Софья Петровна, урожденная Лопухина, умерла при родах в 1825 году, и он остался вдовцом с тремя малолетними детьми. В 1828 году князь Лобанов-Ростовский продолжал владеть ее сердцем, хотя она была девушкой очень разумной, и уже отказалась от каких-либо надежд. Анна собиралась начать новую жизнь и понимала, что первым и необходимым шагом должно стать замужество. Весь парадокс ситуации состоит в том, что Пушкин в 1828 году настойчиво искал себе жену, а Анна Оленина, столь же сознательно, искала мужа. Почему же они не нашли друг друга? «Дневник» представляет собою уникальный по выразительности документ, наглядно объясняющий, почему Аннет Оленина не стала Аннет Пушкиной.
В это лето тетушка Анны, Варвара Дмитриевна Полторацкая, имела намерение просватать ее за одного из своих братьев, Николая Дмитриевича Киселева (1802-1869). Николай Дмитриевич очень напоминал Анне Онегина, и ей очень хотелось верить, что он ее любит. Но концовка оказалась прозаичной, хотя ее не расстроила и не удивила. Несостоявшийся жених в конце концов отговорился тем, что "его имение в расстроенном положении и не позволяет ему помышлять о супружестве". Это объяснение произошло в марте 1829 года, когда Пушкин уже не посещал дома Олениных и негостеприимного для него Приютина. Анна продолжала ездить по балам, попробовала обворожить своей любезностью Баратынского, а в это время ей подобрали нового жениха, П. Д. Дурново, человека с придворными связями, камергера и тайного советника, на смотрины к которому ее свозили под предлогом банального визита. Все это ничем, кроме взаимной неловкости, не закончилось.
Наконец в мае 1829 года в доме Олениных появился граф Матвей Юрьевич Виельгорский (1794-1866), известный музыкант-любитель, брат Михаила Юрьевича Виельгорского, доброго приятеля Пушкина, талантливого композитора-самоучки и мецената. Он буквально очаровал Анну Оленину. Будучи готова вступить в брак без любви, она не мыслила себе лучшего выбора. Однако в дневнике Анна Оленина с горечью заметила, что Виельгорский совсем ею не увлечен, и, по-видимому, он воспользовался первой возможностью, чтобы исчезнуть с брачного горизонта.
Итак, разумная Анна Оленина, которая, казалось бы, знала, чего она хочет, желаемого не получила. Много лет спустя, на вопрос своего внучатого племянника (композитора А.А. Оленина), почему она не вышла замуж за Пушкина, Анна Алексеевна ответила: «Он был вертопрах, не имел никакого положения в обществе и не был богат». Все женщины из рода Олениных стремились выйти замуж за людей основательных, богатых и с положением в обществе. И вот Анну Алексеевну ждала судьба разборчивой невесты, что порою так и остается вековать в девках. В 1829 году Анна Оленина сблизилась с сестрами Блудовыми, фрейлинами Антониной и Лидией, девушками образованными и серьезными, которые увлекались не столько балами, сколько всякого рода науками и благотворительностью. Лидия и Антонина были дочерьми племянника Г.Р. Державина Дмитрия Николаевича Блудова (1785-1864), дипломата, юриста, государственного деятеля, в николаевское время министра внутренних дел (1832-1839). Анна считала, что эта дружба духовно ее возродила и показала ей тщету всех ее прежних исканий и искушений. Так она подошла к решающему перелому в своей жизни.
В 1838 году умерла мать Анны Олениной, горячо ею любимая. Анна Алексеевна имела уже все основания считаться старой девой. Без Елизаветы Марковны дом осиротел. А.Н. Оленин так и не смог оправиться после этой потери. Незамужняя дочь была предметом постоянных его тревог. Он признавался, что умер бы спокойно, если бы увидел свою Анюту замужем. И в 1839 году ему удалось, наконец, просватать ее за богатого полковника лейб-гвардии гусарского полка ФЕДОРА АЛЕКСАНДРОВИЧА АНДРО (ум. 1885). Свадьба Анны Олениной и Федора Андро состоялась в 1840 году, когда Анне Алексеевне было 32 года. Считалось, что это блестящее замужество. Многие исследователи считают, что в зрелом возрасте Анна Оленина осознала личную потерю. Конечно, на это могла повлиять и слава великого поэта: Александра Пушкина не было в живых, но его гением восхищались передовые люди России и не только. Она оценила роль Пушкина в ее жизни и хотела, чтобы ее роль в его жизни не была забыта. Наверно, поэтому она, завещая свой альбом внучке, выразила желание, чтобы позднейшая приписка к стихотворению "Я вас любил, любовь еще быть может...", написанная рукой автора: "давно прошедшее. 1833 год", не была предана гласности.
Ее внучка через сто лет записала: «Все, что относилось к памяти Пушкина, бабушка хранила с особой нежностью. Она всегда говорила, что в его обществе никому никогда скучно не могло быть, такой он был веселый и живой, особенно когда был в кругу доброжелательном». Анна Алексеевна до старости сохранила ясную память, любила в одиночестве гулять в соседнем сосновом лесу и все собиралась писать воспоминания, но так и не взялась за них всерьез, к великому сожалению. Умерла Анна Алексеевна в возрасте 80 лет. В некрологе писали: «Необычайный ум, светлая душа и чистое русское сердце покойной надолго оставили по себе во всех знавших ее неизгладимое чувство любви». В 60 км от Ровно, на живописных берегах тихой речушки Корчик, протекающей через небольшой городок Корец на Ровенщине, красуясь своим архитектурным совершенством и величием, стоит твердыня православия северо-западной Украины – Свято-Воскресенский Троицкий Корецкий ставропигиальный женский монастырь. Прогуливаясь по территории монастыря, мы непременно заметим могилу с портретом красивой женщины и надписью: “Анна Алексеевна Андро, урожденная Оленина”. Она была ревностной православной христианкой, щедрой благотворительницей, сделала много благотворительных взносов в Корецкий монастырь, пожертвовала пахотные земли, лес, взяла под свою опеку и давала средства на содержание бывшей в то время при монастыре школы-приюта для девочек-сирот. Корецкого женского монастыря, которому в свое время, а также приюта для девочек сирот. Свято-Троицкий храм – центр монастырской жизни. Главная святыня Троицкого собора – Корецкая икона Божьей матери «Споручница грешных», которую после смерти Анны Алексеевны украсили ее бриллиантовым фрейлинским шифром.

ОЛЕНИНА АНТОНИНА ДМИТРИЕВНА

Всем доброго времени суток!
Моя бабушка урожденная ОЛЕНИНА (в замужествеПОГРЕБОВА-ШУЛЬЦ) АНТОНИНА ДМИТРИЕВНА. Родила в гор. Саратове 21 февраля 1916 года (дата смерти 10.05.1995 г) в семье священнослужителя. Отец (мой прадед) урожденный ОЛЕНИН ДМИТРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ был настоятелем одного из Храмов гор Саратова. Мать (моя прабабушка) - ЛЮБОВЬ ВАСИЛЬЕВНА (дата рождения ... - дата смерти 06.12.62 года). Всего в семье было трое детей - Лидия Дмитриевна, Борис Дмитриевич, Антонина Адмитриевна. Со слов своего отца мне известно, что проживала семья Олениных на ул. Чернышевского.
Если Вы располагаете какой-либо информацией о роде Олениных буду признательна за Ваши сообщения.
fotoff@list.ru или
puchkova@bk.ru

С уважением, Пучкова Светлана

ОЛЕНИНА ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА 1832.

ОЛЕНИНА ЕЛИЗАВЕТА 1832. Муж ИППОЛИТ АЛЕКСАНДРОВИЧ 1827.
1839 год. Посетивший Кавказ император Николай I, возмущенный необычайным усилением власти Шамиля и абсолютным бездействием тогдашнего наместника генерал-адъютанта барона Г.В. Розена, приказывает его преемнику графу Е.А. Головину срочно покончить с поднявшим зеленое знамя газавата имамом. Собрав все силы, Головин отправляет в поход карательный корпус под командованием генерала П.Х. Граббе. Цель экспедиции — Авария, а точнее — горная вершина Ахульго, где устроил себе резиденцию вождь мятежников. Император тешит себя надеждой, что, овладев этой горой и разорив столицу Шамиля, русские войска лишат его силы и влияния, а еще лучше, если возьмут в плен. Трудна дорога на Ахульго. На каждом шагу — засады, завалы. Налеты стремительного и неуловимого противника… Граббе шлет к горцам парламентера с воззванием, в котором предлагает добровольно признать над собою власть императора, обещая взамен великие привилегии. Ответ Шамиля немногословен и дышит презрением: он не принимает поставленных условий.
И вот Граббе стоит под горной крепостью, где засело до 10 тысяч человек. Немедленный штурм сулит огромные потери, и Павел Христофорович решает начать с осады. Однако прошедшие три месяца не изменили положения. Нервы у генерала сдают. Он решается послать полки на приступ, затем еще и еще. Войска всякий раз с большими потерями отступают. Однако у защитников горной твердыни кончается продовольствие, затем вода. Почти половина их уже погибла, а другую косит эпидемия оспы. В середине августа Шамиль предлагает переговоры. Граббе согласен, но сразу ставит условие: вождь сначала пришлет к нему в аманаты (заложники) своего старшего сына Джамалуддина.
За оборону горной крепости Шамиль заплатил свободой старшего сына, жизнями жены, младшего сына, сестры. Здесь его ненависть к русским еще более окрепла и стала единственным всепоглощающим чувством. Теперь многие годы он будет жить только ею.
Судьбой привезенного в Петербург первенца горского вождя распорядился лично Николай I. Его определили сначала в Александровский корпус в Царском Селе, куда помещали совсем маленьких мальчиков, потерявших родителей-дворян, как правило, военных, затем перевели в Первый кадетский корпус, готовивший будущих офицеров.
Несмотря на витавший в корпусе дух казармы, можно сказать, что Джамалуддин попал в хорошие руки. Дисциплина и порядок здесь и в николаевское время не были чересчур изнурительными, а педагоги оказались умными, чуткими людьми. От сына горского вождя не требовали перемены мусульманской веры, разрешали носить черкеску с газырями и кинжал у пояса, наукам же обучали всерьез. Он не был на особом положении, но за ним, конечно, присматривали. Ведь сын злейшего врага государя воспитывался вместе с отпрысками августейшей фамилии!
В 1847 году Джамалуддин писал отцу: «Здравствуйте, дорогой и неоцененный мой родитель. В продолжение восьми лет нашей разлуки я не имею никакого известия о вас… Молчание ваше сильно огорчает и беспокоит меня и даже служит причиною, что я не могу учиться так, как следовало бы при всех тех средствах, которые я имею по милости Монарха Русского… Я провожу время приятно и с большою для себя пользою. Еще раз умоляю вас, любезный батюшка, напишите мне хотя бы несколько строчек…»
Шамиль никогда не получит ни это письмо сына, ни другие его послания. Историки обнаружили письмо Джамалуддина в архиве Отдельного корпуса жандармов, из чего следует, что оно просто не было отправлено.
Если сын ничего не знал об отце, то до Шамиля доходили слухи о том, что происходит с Джамалуддином. В решении Николая воспитать из его первенца российского офицера имам усматривал жестокую насмешку над собой и мстил изо всех сил. В мае - июне 1842 года он расквитался с генералом П.Х. Граббе, в пух и прах разбив его 10-тысячный отряд под Герзель-аулом. Павел Христофорович, потерявший в ичкерийских лесах 1700 солдат, 66 офицеров и весь обоз, спасся чудом. Летом 1845 года Шамиль разгромил наголову экспедиционный корпус нового наместника графа Михаила Воронцова, предпринявшего по примеру своих предшественников поход на новую столицу имама аул Дарго.
Тем временем подросшего Джамалуддина императорским приказом произвели в корнеты и отправили служить в уланский Литовский Его Императорского Высочества великого князя Михаила Павловича полк.
Назначение совпало с переводом полка из Польши в Россию. Литовские уланы вступили в древний Торжок, который по тому времени был широко известным городом. Он славился, в частности, гостеприимством именитых горожан, среди которых пальму первенства держал богатый дом Олениных. Уланы быстро стали завсегдатаями оленинской гостиной. Но только один из них избегал позы и вина, держался просто и естественно, говорил сдержанно, тщательно подбирая слова, а на поясе носил большой кинжал.
— Кто этот загадочный корнет? — заинтересовалась Елизавета Оленина.
— Джамалуддин, сын Шамиля.
— Как, неужели того самого?
— Да, он — старший сын кавказского имама.
Еще больше девушка поразилась, узнав, что молодой человек в черкеске мечтает о карьере ученого, увлекается высшей математикой, что более всего на свете волнуют его пока еще неразгаданные тайны электричества. Лиза познакомилась с необычным уланом и сразу же завладела его сердцем. Молодые люди объяснились. Отец Лизы был рад выбору дочери. Ему нравилось, что Джамалуддин — не вертопрах и, возможно, когда-нибудь станет известным ученым. Их грядущий брак одобрил сам император, пообещав Оленину, что будет посаженым отцом на свадьбе. В знак монаршего благоволения он произвел жениха в поручики.
Слухи о предстоящей свадьбе докатились до Шамиля. Одна мысль о том, что русская аристократка станет женой его сына и, наверное, родит ему детей, приводила имама в неистовство. Как не допустить этого позора?
Летом 1854 года имам велел своему среднему сыну Гази-Магомеду идти на Грузию, разорить Цинандали и взять заложников познатнее для последующего торга с русским царем. Предмет торга был очевиден: Шамиль хотел вернуть сына.
Гази-Магомед исполнил волю отца. В Кахетии ему удалось захватить большой обоз, в котором с детьми и гувернерами ехали в Тифлис княгини Чавчавадзе и Орбелиани, близкие к царской фамилии. Обменять их Шамиль соглашался только на Джамалуддина, потребовав, впрочем, еще и миллион рублей золотом.
Обмен состоялся весной 1855 года. Шамиль сначала был несказанно рад, что ему удалось вернуть старшего сына, но очень скоро в нем разочаровался. Джамалуддин стал совсем чужим. Он нисколько не разделял убеждений отца о целях и смысле кровавого газавата, а после неоднократных просьб сына о примирении с царем Шамиль и вовсе стал чуждаться Джамалуддина.
Лиза Оленина тем временем из далекого Торжка следила за судьбой своего возлюбленного и с возвращавшимися из отпуска на Кавказскую войну офицерами слала ему любовные письма. Зоркие мюриды Шамиля перехватывали их.
Джамалуддин и сам стремился вернуться к предмету своей страсти. Через лазутчика ему удалось установить связь с нижегородским драгуном Алешей Олениным, братом Лизы. Из дагестанских гор в русский лагерь пришла записка на французском языке.
Джамалуддин просил встретить его на передовом рубеже с проводником, которого он вышлет. Глухой ночью, поставив на карту жизнь, лихой драгун Оленин поскакал на помощь кавказскому другу. Но когда до цели было уже недалеко, его перехватил новый гонец от Джамалуддина. Сын имама извещал, что отец проведал о задуманном побеге и выставил засаду, а значит, их предприятие провалилось.
В наказание за попытку к бегству Шамиль сослал сына в высокогорный аул Карата на границе Чечни и Дагестана, где его содержали под стражей. Здесь 25-летнего юношу быстро свалила тяжелая болезнь — не то чахотка, не то тоска по второй родине. Шамиль всполошился. Он вошел в контакт с русским командованием и просил князя А. И. Барятинского прислать врача. Александр Иванович откликнулся. По его распоряжению командир Кабардинского полка князь Мирский отправил из Хасавъюрта в горы лучшего полевого медика С. Пиотровского. Увы, тот ничем не смог помочь, и в сентябре 1858 года Джамалуддин тихо скончался…
А еще есть версия, что Шамиль успел женить сына на единоверке.
Елизавета же Петровна прожила долгую, насыщенную событиями жизнь. Погоревав несколько лет о ненаглядном Джамми, красавица дважды выходила замуж за аристократов своего круга: сначала за И.А. Дмитриева-Мамонова, потом за барона Р.А. Энгельгардта.

ОЛЕНИНА МАРИЯ ДМИТРИЕВНА 1874-1919.

ОЛЕНИН
ДМИТРИЙ 6 октября 1836 – 9 марта 1884.
Камергер. Жена княжна Зинаида Михайловна Урусова. Дети:

АЛЕКСЕЙ 1875

ВЛАДИМИР 1877,

МАРИЯ 1878-1919. Муж – князь Дмитрий Николаевич 

(1871 – 1930). Он был младшим из семи сыновей Николая Ивановича Шаховского
и Натальи Алексеевны Трубецкой.  Служил в стрелковых частях на Дальнем
Востоке, участник русско-японской войны. В 1910 г. вышел в отставку подполковником.
Директор Торгово-промышленного банка, председатель и член советов нескольких
акционерных обществ и товариществ. Во время гражданской войны оказывал
значительную помощь по финансированию Белого движения. Эмигрант.